Пряничек

Жила на свете одна женщина. Она страсть как любила печь всякие вкусности. И был у неё маленький сынок, кругленький да пухленький, и такой сладкоежка, что звала она его Пряни­чек. А ещё была у неё собака по имени Златозубка. Вот однажды ни с того ни с сего залаяла собака.

—  Иди, Пряничек, погляди, на кого это Златозубка так лает, — попросила женщина.

Парнишка сбегал, посмотрел и, воротившись, гово­рит:

—  Спаси и помилуй! К нам идёт большущая, длин­нющая троллиха и несёт голову под мышкой, а на спине у неё мешок.

—  А ну-ка скорей, прячься за противень! — только и успела сказать ему мать, как вошла троллиха.

— Добрый день! — поприветствовала она хозяйку.

—  Здравствуйте!

—  Пряничек дома? — спросила троллиха.

—  Нет, он с отцом в лесу на куропаток охотится, — от­ветила мать.

—  Какая жалость! А у меня для него есть замечатель­ный серебряный ножичек!

—  Ку-ку, вот он я! — пропищал Пряничек за против­нем и вышел.

—  Ох, стара я, спина вовсе не гнётся. Полезай-ка ты сам в мешок за ножичком.

Пряничек и залез, а троллиха завязала мешок покреп­че, закинула на спину и припустила во весь дух.

Долго они шли или коротко — устала троллиха и спра­шивает:

—  Где бы мне поспать?

—  В четверти мили отсюда, — говорит Пряничек.

Сняла троллиха мешок, положила у дороги, а сама по­шла в лес отдохнуть. Тут Пряничек не растерялся, взял нож, проделал дыру в мешке и выбрался наружу. А вме­сто себя положил тяжёлую корягу и побежал к матери. Пришла троллиха домой, увидела, что у неё в мешке, и ужасно разозлилась.

На следующий день печёт женщина пироги, а собака опять лает.

—  Иди, Пряничек, погляди, на кого это Златозубка так лает, — попросила женщина.

—  О нет, опять эта жуткая троллиха идёт! — говорит Пряничек. — Голова под мышкой, мешок — на спине.

—  Беги прячься за противень! — крикнула ему мать.

А троллиха своё:

— Добрый день! Дома ли Пряничек?

—  Нет, он с отцом в лесу, на куропаток охотится, — отвечает мать.

—  Ах, незадача! — бормочет троллиха. — А у меня для него в мешке красивая серебряная вилочка!

—  Ку-ку, вот он я! — пропищал Пряничек и вышел.

—  Ох, совсем спина моя разболелась, полезай-ка ты сам в мешок за подарком.

Залез Пряничек в мешок, троллиха закинула его на спину, и только её и видели. Долго ли, коротко ли — устала троллиха и спрашивает:

—  Где бы мне поспать?

— Да хоть в полумиле отсюда, — отвечает Пряничек.

Сняла троллиха мешок, положила у дороги и снова пошла в лес отдыхать. А Пряничек проделал дыру в меш­ке, выбрался из него и положил вместо себя большой ка­мень. Вернулась троллиха домой, растопила печь и по­ставила на огонь громадный котёл — Пряничка варить. Но только взяла мешок, камень оттуда вывалился и про­бил дыру в котле. Вода вся вытекла и потушила огонь. Троллиха ужас как разозлилась и говорит: «Ну, больше он меня не проведёт, я сама его перехитрю».

В третий раз всё было точно так же. Залаяла Злато­зубка, и мать отправила Пряничка поглядеть, кто идёт. Он сбегал, а вернувшись, сказал:

—  Ой-ой-ой! Опять идёт троллиха и несёт голову под мышкой, а мешок — на спине.

Спрятала мать сына за противнем, а троллиха тут как тут, спрашивает, дома ли Пряничек:

—  Нет, он с отцом в лесу охотится на куропаток, — от­вечает мать.

—   Вот досада! — расстроилась троллиха. — А у меня для него в мешке красивая серебряная ложечка припа­сена!

—  Ку-ку, тут я! — пропищал Пряничек и вышел из-за противня.

—  Ох, моя спина! Полезай в мешок, достань сам.

Только Пряничек залез в мешок, троллиха закинула

его на спину и бежать. На этот раз троллиха без всяко­го отдыха домой припустила. К воскресенью добралась и велит своей дочке:

—  Достань Пряничка, зарежь и свари к моему возвра­щению из него суп. А я пойду к церкви, созову гостей.

Когда хозяйка ушла, достала троллихина дочка Пря­ничка и хотела было зарезать, а как — не знает.

—  Погоди, я тебя научу, — говорит ей Пряничек. — Клади голову на скамеечку, сама увидишь, это проще простого.

Бедняжка так и сделала, а Пряничек взял топор и отру­бил ей голову, будто цыплёнку. Потом положил её голову на кровать, а тело в котёл и сварил из троллихиной дочки суп. Когда всё было готово, выбрался Пряничек за порог и приволок корягу и камень. Корягу положил над дверью, а камень — на печную трубу.

Пришли из церкви тролль с троллихой, увидели голову в кровати и подумали, что дочка спит, а сами стали суп есть.

—  Ох уж и вкусный из Пряничка суп получился! — на­хваливает троллиха.

—  Ох уж и вкусный из дочки суп получился! — вторит ей Пряничек. Но никто его не услышал.

Потом взял ложку тролль и давай уплетать за обе щеки, приговаривая:

—  Ох уж и вкусный из Пряничка суп!

—  Ох уж и вкусный из дочки суп! — вторит ему Пря­ничек, сидя на печной трубе.

Удивились они, стали гадать, кто это тут разговари­вает. Хотели было выйти посмотреть, но, когда подошли к двери, бросил Пряничек в них корягу да камень и забил насмерть. Забрал Пряничек всё золото и серебро, что было в доме, и отправился домой к матери. С тех пор, го­ворят, богаче его человека и не сыщешь.

Семилетняя каша

Задумал как-то один паренёк жениться. А мать его любила, чтобы в доме «всё блестело, — ни соринки, ни пылинки не отыскать». Да и па­реньку это по душе было, и потому решил он найти себе жену матери под стать. Но как понять — чи­стюля она или грязнуля? Думал он, думал и, наконец, при­думал. Укутал руку, будто она болит невмочь, и отпра­вился в путь. На хуторе, куда он пришёл, встретили его как полагается: задушевною беседой, пивом-брагой да едой. Спросили перво-наперво, что с рукой приключи­лось. «Да вот незадача, тролль у меня в пальце завёлся, люди его ещё водяным зовут. Я уж и к лекарям ходил, и к знахаркам — ничего не помогает». «Не тужи, — утеша­ют его хозяева, — со всем можно справиться, кроме смерти».

— Да есть, говорят, одно средство, — отвечает паре­нек.

—  И какое же?

—  Семилетняя каша. Но где ж её сыщешь!

—  Ха, и всего-то? — рассмеялись хозяева. — Тогда мы знаем, как тебе помочь: в наших горшках пригоревшей каши полно. Семь лет ей уж точно будет, а то и больше.

Вот так чистюли!

Медведь и лис

О том, как лис Миккель решил конским мясцом полакомится

Как-то раз завалил медведь коня. Лежит себе на боку да мясцом угощается. А лис Миккель тут как тут. Подкрался потихоньку, увидел, и слюн­ки у него потекли. И так, и эдак зайдёт. Наконец притаился у медведя за спиной, нацелился — и как прыг­нет. Отцапал кусочек и мигом назад. Да не на того напал. Медведь тоже прытким оказался — как даст лапой, и ухва­тил лиса за кончик хвоста — это с тех самых пор у лиса кончик хвоста белый.

«Ты, Миккель, не торопись, подойди поближе, — про­ревел медведь, — я научу тебя, как коня изловить». Лису страсть как захотелось научиться, но совсем уж близко подходить он все же поостерёгся. А медведь и говорит: «Как увидишь, что конь разлёгся на солнышке и спит, привяжи себя намертво конским хвостом, волос-то у него крепкий, да и вцепись зубами коню в ляжку».

 Лис долго ждать не стал. Бросился со всех ног искать и нашёл коня, что на солнышке спал. Тут уж Миккель не растерялся, сделал всё, как медведь учил: обмотал себя конским хвостом как следует и вцепился что есть мочи зубами в конскую ляжку. Конь как вскочит и давай во все стороны метаться, лиса пытаться стряхнуть, по камням- корягам его бить-таскать. Так избил-истаскал, что живо­го места на лисе не осталось — еле дышит, бедняга.