Вдруг появился тролль. И был он такой огромный — от каждого его шага в лесу всё шумело и гремело на чет­верть мили вокруг. Увидал он Рыжего Лиса, что, как тетерев, на верхушке ели сидел, плюнул — тот вместе с ёлкой враз на земле оказался — лежит, дрожит, не дышит.

—  Фу! Фу! Человечьим духом пахнет! Ух, я сейчас по­обедаю! — взревел тролль.

—  Тьфу на тебя! — проговорил проснувшийся Аске­ладд и посмотрел на тролля сквозь ушко ключа.

—  Уф-фу-фу! Что это ты уставился на меня? — про­ревел тролль, да как швырнёт в Эпена железный посох — тот аж на пятнадцать локтей в землю ушёл. Но Аскеладд проворным был и легко увернулся.

—  Эх ты, старая развалина! — крикнул Аскеладд, — Неси сюда свою зубочистку! Сейчас я тебе покажу, как бросать надо!

Тролль одним рывком выдернул посох. Он был в три раза больше, чем столбы в частоколе. А Эспен как ни в чем не бывало знай себе небо разглядывает — с юга на север и с севера на юг.

—  И куда ж ты опять уставился? — прорычал тролль.

—  Да вот выбираю, на какую звезду заброшу твою палку, — ответил Аскеладд. — Пожалуй, во-о-он на ту малюсенькую, что горит прямо на севере.

—  Нет уж, оставь её в покое, — взмолился тролль, — и не надо никуда забрасывать мой посох.

—   Ну, если не хочешь с ним расставаться... то, может, ты не против, чтобы я тебя на Луну забросил?

Но тролль и на это не согласился.

—  А жмурки? Может, хотя бы в жмурки со мной сы­граешь? — спросил Аскеладд.

Тролль подумал и решил, что он не прочь:

—  Только ты первый води!

—  С удовольствием, — обрадовался Эспен, — а все ж лучше давай посчитаемся, чтоб никому обидно не было.

На том и порешили. И конечно же Аскеладд устроил так, что первому пришлось водить троллю. Видели бы вы эти жмурки! Завязали троллю глаза и давай по всему лесу гоняться. А тролль о пни спотыкается, на деревья налета­ет — те ломаются, как хрупкие соломинки.

—  Тьфу! Надоело мне водить! — взревел тролль, так он разозлился.

—  Погоди, я остановлюсь и крикну — ты меня быстро поймаешь, — сказал Аскеладд, а сам взял гребень и пере­прыгнул на другую сторону глубокого озера.

—  Теперь ищи, я здесь! — крикнул Эспен.

—  Ой, там, наверно, сплошной бурелом?

— Да ты прислушайся! Не то что деревца, ни единого пенька нету! — поклялся Аскеладд.

Тролль шагнул и — плюх! — упал в воду. И как он ни пытался выбраться — ничего не получалось. Стоило ему высунуть голову из воды, как Аскеладд тотчас тыкал ему в глаза острым гребнем.

Тролль стал просить пощады, Эспен его и пожалел. Однако взял с него обещание, что тот оставит в покое старшую королевскую дочь и отпустит ту, что уже похи­тил, и больше не будет мучить ни скот, ни людей. И толь­ко тогда отпустил тролля с миром домой в гору. Но тут Рыжий Лис не растерялся, схватил принцессу, отвёл во дворец и заставил сказать, что это он освободил её. Потом прокрался обратно, да и вторую девушку забрал, что Аскеладд у тролля отнял. Устроил король пир горой, слышно было на всё королевство, а Рыжий Лис собрался жениться на младшей принцессе.

Вот уж все были счастливы! И только троллю не до ве­селья — спустился он со злости под землю и забил камня­ми все родники. «Раз по-другому навредить им нельзя, — подумал тролль, — то пусть у них хоть на свадьбе воды не будет — не на чем и каши сварить». Ничего не оста­валось, как послать за Аскеладдом. Наказал он выковать железную жердь в пятнадцать локтей длиной да рас­калить её добела. А сам посмотрел сквозь ушко ключа и увидал тролля под землёй как на ладони. Тогда Аске- ладд взял жердь и проткнул ей землю насквозь — прямё­хонько троллю в спину попал. Палёным запахло на всю округу!

—  Ой-ой-ой!!! Отпусти меня!!! — завопил тролль и вы­скочил из-под земли.

Но Аскеладд был наготове, он тут же схватил тролля и положил его на тимьян. Тролль лежит, стонет, а Эспен колет его гребнем да выспрашивает, где он раздобыл та­кие глаза, что и под землёй видеть может.

—  Украл я сырую репу, хорошенько смазал её маслом, а потом вырезал из неё, что хотел, и посадил на гвозди. Лучших глаз никому не пожелаешь.

И король с дочерьми подошёл взглянуть на тролля, а с ними и Рыжий Лис, разряженный в пух и прах, — нос кверху высоко задирает, тот аж за деревья цепляется. Вдруг король заметил, что у Аскеладда в волосах что-то поблёскивает.

—  Что это у тебя? — спросил король.

—  А, это кольцо, которое подарила мне твоя дочь, ког­да я освободил её от тролля, — ответил Аскеладд.

Тут правда и раскрылась. Уж Рыжий Лис и рыдал, и простить его умолял, да всё напрасно — бросили его в змеиную яму, там он и сгинул.

С троллем расправились да свадьбу сыграли. Пили, танцевали — на славу гуляли. Аскеладд взял в жёны млад­шую принцессу и получил полкоролевства в придачу.

Вот и всё, кладу сказку в возок и отправляю тебе, ведь у тебя лучше голосок, а если твой голосок не так уж зво­нок и высок, то запру сказку на замок!

Фрикк коротыш и скрипка

Жил на свете старик, и был у него единственный сын по имени Фрикк, хилый да хворый, ни к ка­кой работе не годный. Росточком он был не­велик, вот и прозвали его Фрикк Коротыш.

Дома не больно-то еды было, и пошёл старик искать, куда бы сына пристроить — пастухом или на посылки. Никто его взять на службу не захотел, кроме старосты. Прежнего посыльного он выгнал, а больше к такому скря­ге никто не хотел наниматься.

«Всё лучше, чем ничего, — подумал старик, — хоть с голоду не помрёт». У старосты должен был Фрикк Ко­ротыш работать за харчи, о плате да о платье даже речи не заводили.

Прослужил парнишка три года, стал домой собирать­ся, и тут ему староста жалованье заплатил.

Причиталось Фрикку по шиллингу за год, как сказал староста. Куда уж меньше! И так три шиллинга вышло.

Фрикк Коротыш и рад. Таких больших денег он преж­де и в глаза не видывал. А всё ж не удержался, спросил, не причитается ли ему чего ещё.

—  Ты и так получил больше, чем договаривались, — возмутился староста.

—  А одёжи какой не дадите? — снова спросил Фрикк. — Ведь та, в которой я сюда пришёл, совсем износилась, а другой у меня и нет. Вон, поглядите, одни лохмотья болтаются.

—  Я уговор выполнил, да ещё три шиллинга прибавил, а больше у меня для тебя ничего нет, — буркнул старо­ста.

Однако отправил Фрикка на кухню, где положили ему в котомку немного еды в дорогу. Так и пошёл он в город, одежды себе купить. Шёл он, весёлый и довольный, да проверял то и дело, всё ли богатство на месте.

Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли шёл, а при­шёл в тесную долину — куда ни взглянешь, горы вокруг, да такие высокие, что и не перебраться. Стал он думать да гадать, что там, за горами, и как бы туда попасть.

Никак не миновать подъёма, и полез Фрикк Коротыш в гору. Силёнок-то у него мало — нет-нет отдохнуть при­сядет, а пока отдыхает, всё свои деньги считает. Поднял­ся на самую вершину, ан это не вершина, а только уступ, а за ним равнина, вся мхом поросла. Присел на камень, достал шиллинги и стал пересчитывать. И не успел он до трёх досчитать, как откуда ни возьмись нищий, да такой рослый и мосластый, что хоть в голос кричи от страха. Ну, Фрикк Коротыш и закричал, как нищего целиком оглядел.

—   Не бойся, — сказал бродяга, — ничего я тебе не сде­лаю. Подай нищему шиллинг Христа ради!

—  Провалиться мне на этом месте, — отвечал парниш­ка, — у меня всего-то три шиллинга, и на них надобно мне одежонки себе купить в городе.

—  Ты счастливей меня, у меня нет ни одного, а платье моё ещё хуже поизносилось, чем твоё.

—  Твоя правда, — сказал парнишка и дал ему шиллинг.

Долго ли коротко, снова сел Фрикк Коротыш передо­хнуть. Поднял глаза и видит — опять перед ним нищий, ещё выше и уродливее первого, — как разглядел его па­ренёк хорошенько, так и завопил не своим голосом.

—  Не бойся меня, я тебе ничего не сделаю, я прошу всего один шиллинг во имя Господне, — сказал бедняк.